Жорик, Юлька и Собачий бог. Повести - Игорь Ягупов

Но Жорик не может сдерживать свою радость от новой лайбы, а потому без устали налегает на педали. Жаль, что некому продемонстрировать возможности железного коня.

И тут Жорику улыбается удача. Впереди, прямо по курсу своего движения он видит стайку мальчишек постарше него самого. Они с явной завистью смотрят на приближающийся к ним велосипед. Жорик оглядывается назад, чтобы проверить, не сильно ли отстала бабушка, и прибавляет скорость.

С чувством собственного достоинства, внешне не обращая на них внимания, но пристально следя за мальчишками краешком глаза, он на полном ходу равняется с ними. Жорик на вершине блаженства.

– Восьмерка, – вдруг брезгливо произносит один из мальчишек, тыкая пальцем в велосипед Жорика.

– Гы, гы, гы, – хохочут остальные.

Точно оплеванный, Жорик проезжает мимо, чувствуя, как к его горлу подкатывает ком. Сдерживая слезы, он еще несколько раз жмет на педали. Но ноги уже не слушаются его. Они, как и его руки, становятся ватными. Жорик останавливается. Он слышит, как мальчишки за его спиной все еще продолжают хохотать.

– Что такое, внучек? – спрашивает Жорика нагнавшая его бабушка.

– Восьмерка, – шепчет Жорик.

– Что за восьмерка? – не понимает бабушка.

– Не знаю, – хнычет Жорик. – Мальчишки сказали, что на велосипеде восьмерка.

– На колесе, что ли? – уточняет бабушка.

– Я не знаю, – уже в полный голос рыдает Жорик. – Они сказали, что восьмерка.

– Они хамы, – констатирует бабушка. – От хамов рожденные. Поехали дальше.

Но Жорик не может: руки и ноги не слушаются его, и он лишь беспомощно корчится, стараясь сдвинуть велосипед с места.

– Что, опять? – обреченно спрашивает бабушка.

– Ага, – кивает Жорик.

– Вот беда, – качает головой бабушка. – Из соломы ты у нас богатырь.

От этих слов Жорик начинает рыдать еще сильнее.

– Слезай, – командует бабушка. – Иди помаленьку пешком. А я велосипед покачу. Давай. Нагулялись.

* * *

Осенью бабушка идет работать в заводской медпункт, откуда два года назад вышла на пенсию.

– Денежки лишними не будут, – приговаривает она.

Жорику нанимают няню – бабушку Лиду. От нее исходит уютный стариковский запах, а сама она именно такая, какой и должна быть настоящая бабушка, – толстая и добрая.

Медпункт, где работает его собственная бабушка, находится где-то далеко-далеко, на заводе имени Ильича. Жорик никогда не бывал в том районе и даже не представляет, как туда можно добраться.

– Хочешь – съездим и посмотрим? – в один прекрасный день неожиданно предлагает бабушка Лида. – Проедемся на новом автобусе.

Жорик счастлив. Совсем недавно в городе появились новые, ранее невиданные желтые автобусы-гармошки компании «Икарус». Но ездить на них Жорику было решительно некуда. И теперь повод нашелся.

– Мы не заблудимся на Ильича? – интересуется он на всякий случай у бабушки Лиды.

– А мы и выходить не будем, – заговорщически сообщает та. – До конечной – и обратно домой.

– Ладно, – радостно кивает Жорик.

И вот они с бабушкой Лидой садятся на длиннющий автобус и едут на нем через весь город. Жорик никогда не думал, что он такой большой. Но даже и большой город заканчивается.

– Вылезайте, – мрачно требует водитель автобуса, выйдя из своей кабины. – Конечная.

– А мы по кругу, – отвечает бабушка Лида.

Водитель багровеет от ненависти к назойливым пассажирам. Наверное, ему жалко, что кто-то ездит так долго в его новеньком автобусе. И Жорик чувствует, что его руки начинают покалывать, словно кто-то одновременно втыкает в них множество крошечных острых иголочек.

– Талончики новые пробейте! – бурчит водитель и уходит обратно в свою кабину, отгороженную от остального салона стеклянной ширмой.

– Обязательно, – доброжелательно кивает ему вслед бабушка Лида.

Пользуясь тем, что автобус абсолютно пуст, они с Жориком пересаживаются на лучшие места, которые находятся прямо за кабиной водителя. По пути бабушка Лида, как и обещала, пробивает в компостере два новых талончика. И они с Жориком едут весь долгий путь обратно.

Но радости этого дня на этом не заканчиваются. После поездки бабушка Лида ведет Жорика к себе домой. Они с дедом Гришей живут неподалеку, но Жорик бывает у них нечасто.

Сейчас он скачет вокруг бабушки Лиды от счастья. Во дворе, возле гаража он видит выброшенный старый «титан» – огромный черный бак, в котором на газе греют воду. Жорик подбегает к нему и пинает изо всех сил ногой. Неожиданно из недр «титана» вылетает клок сажи. Подхваченный легким ветерком, он, поднимаясь все выше и выше, улетает в сторону соседского дома. Воображению Жорика и бабушки Лиды нет предела.

– Он обязательно влетит кому-нибудь в окно, – цокает языком старушка.

– Влетит, все испачкает и полетит себе дальше, – радостно подхватывает Жорик. – И будет так летать, летать…

– И зачем ты пинал этот «титан»! – это опять бабушка Лида.

– Полетит, может быть, куда-нибудь далеко-далеко, в другой город. И будет всех пачкать по пути, – не успокаивается Жорик.

Но тут они приходят к бабушке Лиде. Дед Гриша угощает Жорика конфетой «Курочка Ряба». Он, как обычно, дает ему только одну конфетку. Но Жорик знает, что в следующий визит его снова угостят. Коробка с конфетами ждет его на шифоньере рядом с подкарауливающей Новый год пластмассовой елочкой, которая наряжена шариками и укрыта ватным снегом.

Жорика кормят обедом. Затем они с дедом Гришей садятся играть в шахматы. Когда-то дед Гриша объяснил Жорику, как ходят фигурки. Однажды он даже хотел отдать ему свой шахматный набор, но мама Жорика наотрез отказалась принимать такой подарок и сама купила ему шахматы. Она предложила брать их с собой, когда он идет к деду Грише. Но Жорик никогда этого не делает. Передвигать фигурки на потертой от времени доске деда Гриши куда интереснее.

* * *

По вечерам Жорик любит посидеть с мамой на скамейке возле подъезда. Людей здесь всегда собирается много. И даже сейчас, когда утомленный долгим летним днем город накрыла тьма, скамейки не пустуют.

В самом уголке одной из них примостилась Надежда Васильевна – пенсионерка с первого этажа. Напротив нее, откинувшись назад и раскинув руки в стороны, на спинку, чтобы не мешать своему огромному животу, сидит дядя Леня из семнадцатой квартиры.

Жорик доволен. Они привык сидеть со взрослыми, слушая их непонятные разговоры. Но тут из подъезда выходит Валька. Эта девчонка живет на втором этаже. У нее длинные рыжие волосы и зеленые глаза. Жорик тушуется, когда она смотрит на него. Она уже почти взрослая. Может быть, даже уже где-то работает. Но Жорик не может назвать ее тетей. Она не похожа на взрослых женщин, которых он знает.

Валька здоровается и присаживается на скамейку прямо рядом с Жориком. Жорик съеживается, боясь нечаянно коснуться Вальки. Он недоволен. Приятный вечер можно считать испорченным. Напряжение растет. Валька о чем-то разговаривает с дядей Леней. Но Жорик ничего не слышит. Его сердце от волнения так сильно бьется в груди, что в голове стоит неумолчный, как шум морского прибоя, гул.

Ситуацию разряжает вышедший из подъезда Сергей Павлович.

– Вечер добрый, народ, – приветствует он соседей.

– В ночную, сталевар? – уважительно спрашивает его дядя Леня.

Сам он работает начальником участка на прокатном стане. Работа непростая. Но все-таки сидеть в каптерке с видом на вальцовочные барабаны и стоять у разверстой пасти мартеновской печи – это совсем ни одно и то же. Рабочий люд дядя Леня искренне уважает, понимая, что на таких именно простых мужиках держится вся огромная страна.

– К печке, куда же еще, – бурчит Сергей Павлович хрипловатым голосом закоренелого курильщика и, надсадно закашлявшись, достает из кармана широких парусиновых брюк мятую пачку «Беломора».

– Погоди, Серега, на, возьми слабенькую на дорожку, – суетится дядя Леня, вставая со скамейки и протягивая Сергею Павловичу пачку «Столичных». Бери, бери. Сейчас я тебе огонька дам.

– С фильтром, – то ли одобрительно, то ли пренебрежительно хмыкает Сергей Павлович, с трудом доставая заскорузлыми пальцами сигарету из жесткой картонной пачки.

– На дорожку самое то, – кивает дядя Леня, щелкая бензиновой зажигалкой в виде маленького пистолетика. – Как раз пока до автобуса дойдешь.

Жорик вспоминает, как прошлой осенью они с бабушкой Лидой ездили на автобусе на завод Ильича. Сергей Павлович тем временем закуривает и вновь заходится удушливым кашлем, кивая дяде Лене в знак благодарности.

– Что, пошел? – спрашивает дядя Леня.

– Время, – вздыхает Сергей Павлович.

Когда он поворачивается, его сутулость становится особенно заметной. Подкрахмаленная бежевая рубашка стоит на спине пузырем, зрительно превращая его практически в горбуна. Несмотря на свою худую, почти тщедушную фигуру, он идет тяжело, с видимым трудом переставляя ноги, обутые в тяжелые осенние туфли.